Sound of my hood

Сессия прошла, отмучились, и вот,
Давай-ка вспомним все что было за прошедший год:
Первого числа пришли в запыленный свой класс,
Сюда в десятый раз пришли, ну что здесь нового для нас?

Здесь ни реперы, ни панки, ни хипы, ни металлисты,
Здесь удержаться лишь те, кто по жизни приколисты.

Все та же злая директриса и няня с кочергой,
Там где помыла не ходи, а то добьет еще ногой,
А если в сапогах и куртке по школе ты идешь,
То без ругани и брани до класса не дойдешь.
Здесь доконали нас совсем, из раздевалок вещи прут,
А раздевалку запереть такой большой бабуле труд,
Как на каторге мы здесь отбываем данный срок,
И дверь входная заперта, хотя идет шестой урок.

Здесь ни реперы, ни панки, ни хипы, ни металлисты,
Здесь удержаться лишь те, кто по жизни приколисты.

Нам с детства вдалбливали школа — второй ваш отчий дом,
А нам бы этот наш домишко раздолбать было б не влом,
Через четверть года сюда идем как на вокзал,
И не верим что наш домик станет лучше чем подвал.

Мы ни реперы, ни панки, ни хипы, ни металлисты,
Мы наверное, ребята, по жизни похуйисты приколисты.

Я о вреде курения начитался с детских лет,
И боялся, как огня, дымящих сигарет.
Все бы шло, как обычно, своим чередом,
Если б я не попал на вечеринку в твой дом,
Ты сидела на диване, размечтавшись про лето,
А у тебя во рту была, о Боже, сигарета.
Развалившись, как на троне, ты слушала «На-На»,
А между нами вырастала сигаретная стена.

Приходи ко мне домой хоть одетой хоть нагой
Никотиновую бомбу оттолкну своей рукой!

Завтрак «Winston», ужин «Camel» и «Magna» на обед,
Так ведь можно и свихнуться, не дожив до полных лет.
На стене висят плакаты, надоели темы эти,
И Гагарин там с Земли улетает в сигарете.
Нужно думать сколько куришь, травишь пачками табак,
И за две недели пачек накопился целый бак.
Ухожу я домой, как всегда до рассвета,
А у тебя во рту опять мелькает сигарета.

Да мне хотелось бы узнать твоей натуры суть,
Я как увижу тебя, весь вечер не могу уснуть.
За тобою по пятам гоняется мрак,
А ты знаешь никотин самый худший твой враг.
Ночевать у тебя я больше не могу,
Ведь на утро под кроватью сигаретное рагу,
На столе опять лежит не докуренная пачка,
Ну давай бросай курить сигаретная маньячка.

Да курить я знаю можно от жизненных проблем,
Но ведь ты живешь в достатке, и дом твой как «Эдем»,
Я тебя отведу в любой отличный шопинг,
Только выбрось изо рта этот свой дымящий допинг.
До чего же не приятно в дымном облаке идти,
А ведь нравиться тебе значит нам не по пути,
Ну так слушай сюда, что тебя я скажу:
«Закрой за мной дверь, я сейчас ухожу!!!»

Вот уже четвертый год ты не можешь отойти,
Не забудь тебе по жизни много лет еще идти,
Ты еще таких как эта повстречаешь много раз,
Посмотри как много чикс крутятся возле нас.

Мы так любили вдвоем,
Вы уж мне поверьте,
Пока не разлучил нас
Этот поезд смерти.

Я пил так много, что сейчас сам поверить бы не смог,
И курил три пачки в день все время впитывая смог.
Была я помню вечеринка, не помню у кого,
После я пополз домой, нализавшись до того.
Где-то в пол пути от дома в луже завалился спать,
А когда очнулся снова, подо мной была кровать,
Она сидела у окна, смотря что в ящике идет,
А я не мог глаз оторвать, боясь что вот она уйдет.
Вскоре я уже не пил и не курил почти, зато
На все зарплату я водил ее в театры и в кино.
Она любила меня, всегда гуляла со мной,
Я скоро стал совсем другим с ее душевной добротой.
Я будто заново родился, узнал я по другому свет,
Узнал я то, чего не знал в свои семнадцать полных лет.
Ее наверное никогда я не смогу уже забыть,
И с ней такую вот любовь, что помогла мне мир открыть.

Мы так любили вдвоем,
Вы уж мне поверьте,
Пока не разлучил нас
Этот поезд смерти.

Все пока идет по кайфу, но я что-то не пойму,
Про какой ты поезд смерти все валяешь ерунду.
Мы возвращались домой где-то в двенадцать часов,
Когда у всех людей давно уж дверь закрыта на засов.
По метрополитену шли, ждав когда поезд подойдет,
Не зная сколько там еще на это времени уйдет.
Ходили в зад мы и в перед столбов шагая посреди,
Какой-то пьяный в стельку бомж у нас шатался впереди.
Вот из тоннеля яркий свет уже от поезда идет,
А бомж шатается весь так, ну прям под поезд упадет.
Его шатнуло так, что он свалившись с ног,
Мою любимую толкнул, я удержать ее не смог,
Я даже крика не услышал, когда поезд подошел,
И я ужасное увидел, когда ее нашел.
Бомж сел на восемь лет на казенные харчи,
А разве стало легче мне, хоть каждый день кричи.

Мы так любили вдвоем,
Вы уж мне поверьте,
Пока не разлучил нас
Этот поезд смерти.