Странное бледное утро
Из туманного одеяла.
Я хожу и брожу, но кому-то
Моего дыхания мало.
Я черпаю свое вдохновение,
Разгребая туман руками.
Незадачливое настроение,
Отголосок мечты между снами.
Я плыву, ощущая воздух.
Я уже за одно с волнами.
Я уже понимаю звезды.
Я уже не одна и не с вами.
И уже не заметны грани.
Иномирье окутало небом.
Нереально остаться собою.
Запасные бы крылья мне бы…
Он был Мастером своего дела, нет, даже МАСТЕРОМ. Все у него было: уважение и почтение, достаток и домик на природе, повзрослевшие дети и далекие внуки. Ко всему этому он шел сам. Долго. Постепенно. Шаг за шагом, крупица за крупицей, год за годом. Он прожил одну жизнь, зато свою и не в чем его было упрекнуть. Да, и никто не упрекал. Редко его вспоминали, еще реже звонили. Он не обижался, знал, что такая жизнь. Долгими вечерами он сидел с потушенным светом и смотрел в окна напротив. Ему нравилось наблюдать, как течет жизнь. И каждый раз ему казалось, что он что-то не дополучил в своей. Мысль вот-вот готова была ухватиться, но каждый раз ускользала, и с каждым годом она появлялась все реже и реже. Пока он вообще не перестал думать.
Чтобы помнили.
За несколько дней до 9 июля 2006 года к нам в комнату зашла Катя. «Кто хочет полететь со мной на собрание Иркутскэнерго?». «О, нет!», пронеслось в мозгу, «собрания только закончились. Нет!». Май и июнь были тяжелые месяцы в регистраторе, офис оставался практический пустым, разлетались все кто умел хоть что-то делать. А, вот в конце июня все закончилось, а теперь, вот опять. Лететь категорически не хотелось. Было шесть кандидатов, кто обычно летал – матерые волки и молодые ребята. Если бы ткнули пальцем в меня, я бы полетел без вопросов. С Катей мы летали неоднократно, она отлично знала тему, каждый занимался своим делом, все было быстро и отлажено. Да я бы даже с удовольствием полетел, Катя была интересным собеседником, и по дороге домой (если она меня подвозила до вокзала) находились занятные темы. Но, общая усталость и семья, которая по мне соскучилась за время собраний, конечно не позволили мне вызваться. Вызвался Арман. Арман был безотказен во всех вопросах. Ни разу я не слышал что бы он кому-то в чем-то отказал, впрочем, за что и сидел на работе с раннего утра до позднего вечера. Арман сказал, что был уже несколько раз в тех краях, но Байкал толком посмотреть так и не удалось. Была возможность выбрать из нескольких рейсов, ребята выбрали прилет в воскресенье утром, что бы успеть отдохнуть и посмотреть Байкал…
За этими сухими цифрами скрывается судьба двух близких мне людей, они не выжили. С их уходом очень тяжко, да что там, невыносимо во всех смыслах пришлось их семьям. Арман и Катя я благодарен вам за то, что вы были в моей жизни и, даже, может, спасли мою ценой своей. И уж точно 9 июля это ваш день и ни чей другой.
С июля 2006 года мы очень плотно общались с мамой Кати Татьяной Павловной и её дочкой Яной. Поддерживали друг-друга как могли. Они пережили и уехали на ПМЖ в Америку к сыну Татьяны Павловны, где сейчас и живут.
Это сборник стихов о Кате.
Вот pdf версия и исходники для печати в формате iba (Mac iBooks Author).
Здесь же находится начитка некоторых их них:
Знаете, здесь пахнет смертью
От корпуса сгоревшей машины.
Этот путь был для них последний
Для женщины и ее мужчины.
И еле, чуть уловимый,
Запах смерти ее ребенка,
Не рожденного, он держался долго
До больницы, но поздно только.
И еще я увидел отблеск
Рыжеватой шерсти собаки.
Я не чувствую смерти животных
Им не ведомы наши страхи.
На расстоянии в двадцать метров
Убивался от горя Ангел.
Все его уже улетели,
Он не смог пережить, остался.
Я ходил и бродил вдоль дороги,
Восстанавливая день вчерашний,
Плакал с Ангелом, молился Богу,
Исступленно смотрел на трассу,
Вдоль нее проносились машины
Кто-то в страхе терялся взглядом,
Кто-то просто — педаль до пола —
Уносился в сторону ада.
Было бы не правильно не пытаться оформить стихи в какие-либо книги.
Такие попытки были сделаны.
В сборник стихов «Все, что есть у меня» вошли стихи до 2007 года.
Стихи были собрана в word, не сверстана и не выпущена никогда.
Ну точнее 1 экземпляр весьма обветшалый стоит у меня на полке.
Вот pdf версия и doc.
После дней ее было холодно,
И печалилось солнце безмолвное,
И нахмурилось небо синее,
И трава подернулась инеем.
Песни пели ей в небе ангелы,
И читали молитвы в храмах ей,
Отзывались тоской минареты ей,
В стену плача клали наветы ей.
Приходили друзья на могилу к ней,
И рыдали родные-милые,
И обычно тихое облако
Полыхало громом и молнией.
И тоска полуночного месяца
Предлагала им всем повеситься.
Но из ряда вон выходящее
Так обыденно в настоящее.
И теперь она в фотографиях,
Светлой памяти, снах, эпитафиях.
Улыбаясь, расскажет, может быть:
«Что не сложено, еще сложиться…»
Мне сегодня 28,
И меня столь странный срок
Не пугает и не греет,
Так, полоска между строк.
Между 25 и 30
Где-то заблудился я,
Между «Молодость» и «Зрелость»,
Как пакет за три рубля —
Он не прочный и не рвется
(Если мало положить).
Распривыкся по-старинке
В серединке как-то жить.
Перекресток: влево, вправо,
Прямо, иль обратный ход,
Как бы знать бы все сначала,
Что там будет наперед…
…Было бы не интересно,
Тут к гадалке не ходи,
Буду верить: Я в начале
Жизни славного пути!
28, что за возраст?
Ты вина себе налей.
Посчитаем 2+8. Выпьем!
Славный юбилей!