Смотрю на твою фотографию улыбающуюся и парящую над барханами белого снега и думаю, как удачно сложились планеты, так удачно сопоставились по времени и пространству, это самое маленькое, что они могли сделать, нечего все сваливать на вероятность.
Перечитываю строки, и сегодня в них вижу что-то другое, что-то, что и не закладывал в них автор, не на атомы — на молекулы разобрал их, на выдохи — вдохи, что казалось просто — теперь важно.
Иногда я чувствую запах дыма, аромат кофе, поток мыслей вываливается на меня из эфира, как-то так получается, что все время думаю о тебе, в течении дня, когда просыпаюсь и когда засыпаю, дыша в твою гриву.
Можно сколько угодно строить гипотезы, смотреть прогнозы, гадать на гуще, раскладывать карты, я только знаю когда день начинается с твоего привета, он будет светел, и это неописуемо как приятно.
Я заглядываю в твоей окно морозное, дышу добавляя узоров, шепчу, ложись, а ты шепчешь в ответ: «эххей, давай там держись, мы только начали игру в жизнь!»
Когда-то…
Когда-то здесь травы встречали росами,
девочки с косами без забот бегали в платьях до пят,
дразня соседских гусей и ребят,
смеющихся каждой удачной нападке,
попаданию с десяти шагов из рогатки не в глаз а в бровь,
и за каждой дверью жила любовь.
Когда-то здесь были поля и дороги бесконечные,
о которые сбиваешь ноги беспечно
держась за руки уходишь на встречу закату, иногда восходу,
радуешься щебетанию птиц, каждому побегу и всходу,
тянущемуся только тебе на встречу,
когда все кажется, что будет вечно.
Сейчас здесь большие дома панельные,
угрюмо смотрят пустыми глазницами друг на друга бесцельно,
дороги покрыты асфальтом с битумом
и на каждом шагу сердца разбитые,
когда-то полные радости и любви,
и ты думаешь: «Господи, сохрани…»
Решено!
Завтра в полдень, отправляюсь туда, где еще ничего никому не должен,
Где еще не известна скука, нет упрямых заморочек, шума и гама,
Туда где проблемы еще не страшны, подальше от быта, упреков жены,
Где мысли и чувства крайне важны, туда где и мне ничего не должны.
Где свежий ветер, другие законы, где снятся принцессы и их драконы,
Где можно побыть самим собою, насладится закатами и рекою,
В бескрайних полях заросших овсом укрыть заплаканное лицо
Не закрываясь маской при этом. Где зимой зима, а летом лето.
Где светло, когда просыпаешься рано, и темнеет не поздно.
И воздух чистый, что видно, не то что звезды, а все планеты.
Где ночи встречают не неоновым светом, а огнем в камине, свечами.
И до рассвета можно придумывать сказки, махать мечами, есть мороженное, булькать чаем, виски с колой, курить кальян с малиновыми камнями, петь фальцетом и басом, вместе и в разнобой, путая ля и ре, шептать стихами, говорить и слушать, играть словами, сочинять мечты, вести себя не серьезно, но на самом деле замечательнее разве придумать можно?
Так что ждите, до скорого, беру билеты,
Буду в среду с пятнадцатого на шестнадцатое к обеду,
Сейчас, доживу только жизнь эту…
Короче, сматываюсь с этой планеты!
Утрений бред-2
Ты самый лучший на этом свете,
Я точно знаю, я проверяла.
Пусть этот день будет добр и светел,
Пусть снег укроет, как одеялом
Все твои страхи, твои заботы,
Несправедливости, огорченья,
Будь очень Счастлив, Любим, Свободен,
Будь в этом дне своем рядом с теми,
Кто тебя любит сильнее жизни,
А я останусь безумной птицей
В чьем миру нету иного смысла,
Чем каждый день о тебе молиться
__________________________________
снег летает как стая моли,
над моей головой кудрявой,
богу вовсе не страшно что ли,
что я так ему доверяю?
У меня словно сдан экзамен,
тест на женскую профпригодность
или прожито наказанье
за нечуткость к своей природе
я практически невесома
в каждой клетке танцует радость
это лучший возврат из комы
хорошо поиграли, правда?
__________________________________
то, что было так больно
теперь не имеет значения.
мы летим или тонем?
да просто плывем по течению.
если Слово — основа,
то есть ли возможность молчания?
если создан Любовью,
откуда берется отчаянье?
точно зная задачу, ответ,
мы не знаем решения.
свято веря в секрет
или авторитетное мнение.
Смерть нам преданый страж,
И Любви мы лишь русло, не более
Этот свет в нас — не наш
В нас светить ему просто позволили
С бесконечным размахом,
но сколько же света потеряно
в кандалах наших страхов
в обшарпаной камере черепа.
Вдоль берегов
А вдоль берегов
По кромке воды
Волшебник бредет
Петляя следы
Бросая реке
Осколки камней
Бредет налегке
Забыв обо мне
Ласкает песок
Ладонью нагой
И наискосок
Рисует огонь
Заката и сна
Проститься и стыть
Его берега
Не я и не ты
Кого пеленать
Любовью своей?
Растить да ласкать
Кому быть нежней
Кому берега,
А мне оберег
Молиться Богам
Тебе бы ночлег
Украсили сном
О солнечном дне
С драконьим огнем
В речной глубине
А мне колдовать
Плести кружева
Из сердца слова
Тебе доставать
Лежала в траве высокой
Лежала в траве высокой, под едким огромным солнцем, смотрела в лицо осоке и вдруг превратилась в волка. И вдруг, развернувшись резко, вскочив на четыре лапы, рванула к родному лесу, так быстро как будто драпать — единственный путь к спасенью в пустом и безлюдном поле, как будто бы лес под сенью ветвей навсегда укроет от смерти, от страха смерти, от невыносимой ноши, что каждый на этом свете был предан, оставлен, брошен…
Конец фильма
А вместо конца света наступит конец фильма на небе напишут это и буквы на темно-синем заставят нас встать с кресел, оставить поп-корн в зале. Мы скажем «опять не честно!», нас снова туда не взяли. И мы побредем на выход, уныло за руки взявшись и будет вот так же тихо и будет вот так же зябко. Мы будем хватать ртами прозрачный ночной воздух, учиться дышать сами, без помощи всех взрослых.